Тибибо

     Я – убийца бабочек. У меня в трёхлитровой банке живёт большой чёрный паук. Я ловлю бабочек, обрываю крылышки и пускаю в банку. Паук сначала ждёт чего-то, а потом бросается и высасывает их. Так что убийца – я, а он – моё орудие. Когда наступит осень и все бабочки спрячутся, я напущу в банку воды и вылью всё в унитаз. И смою. Ненавижу пауков. Боюсь их. Они мерзкие, мерзкие.

     Уже подозреваешь меня в чём-то? Что? Что?! Что?!! Не смотри так, не думай так обо мне. Это мерзко, мерзко. Почему-то многие меня подозревают. Сначала жена. Она перестала со мной разговаривать, косилась и избегала. А потом ушла. Испугалась. Чего? Не понимаю до сих пор. Но люди в метро! Иногда они вдруг начинают смотреть на меня. Все вместе. Я не знаю, куда девать глаза. Мне нечего скрывать, нет. Они что-то подозревают, подозревают.

     Я слежу за девчонкой из моего подъезда. Она ходит на шейпинг по вторникам и четвергам. Возвращается в полседьмого. Жду, когда она покажется из-за угла, и захожу в подъезд. Вызываю лифт, и мы вместе едем. Она – на восьмой, я – на десятый. Она ко мне, наверное, привыкла. А я веду себя тихо. Я ничего такого не задумал: я же убийца бабочек. Говорю же! Убиваю только бабочек!

     Эта девчонка – школьница. Девятый или десятый класс. На улице её можно и не заметить, но я встречаюсь с ней в лифте. Она жуёт жвачку. Всегда. Это мерзко, мерзко. Её щёки двигаются, а глаза останавливаются на одной точке. Она напоминает мне корову. Несколько лет назад я жил у родственников в деревне и видел там коров. Они жуют жвачку, глядя перед собой, будто газету читают. Но в деревне они – не самое плохое. Самое мерзкое – это собака. Она всю жизнь живёт на цепи. Вытаптывает полукруг и мечется по нему, натягивая цепь, и лает, лает. Ужасно так жить. Я ненавидел собаку за то, что она такая. Однажды не удержался и ударил её лопатой. Она взвизгнула, упала и ещё долго мотала головой, хвостом и лапами. У меня не было сил ударить ещё раз. Меня стошнило прямо на неё. Родственникам я сказал, что она на меня бросилась. Они взяли нового щенка. Через пару месяцев посадили его на цепь, и он стал бегать по уже вытоптанному полукругу. Это мерзко, мерзко.

     Вчера вечером я убил девчонку-школьницу. Сам не ожидал. Вчера она была без жвачки. Но снова стояла, уставившись в одну точку. Мне показалось, что внутри у неё воздух. Она была, как шарик. Такие круглые щёки и резиновые глаза. Я перерезал ей горло. В ней и правда оказалось много воздуха. Она лежала на своём этаже и булькала. Я постоял и поехал к себе.

     Где-то час назад приходили из милиции. Спрашивали, не знал ли я её. Я сказал, что ничем помочь не могу. Но они что-то подозревают, подозревают. Они так смотрели на меня. Вернутся, точно. Но я не хочу в тюрьму. Я перережу себе вены. Хорошо, вода горячая есть. Пущу её тонкой струйкой. Пока ванна наберётся, я уже умру. А заодно соседей с низу затоплю. Они мерзкие, мерзкие.

     А я в очень раннем детстве садила колорадского жука на асфальт и убивала его молотком. Что, уже подозреваешь меня в чём-то? Что? Что?! Не смотри на меня так! Это же мерзко, мерзко!!!

     Да ладно, это я всё сдуру написала, в четыре утра. А может, нет? Бойся меня, бойся. Гав!