mania velichiya

Так хочется дать интервью, а никто не берёт. Это, в общем-то, решаемо… Например, вот так.

     К.к. – какой-то корреспондент, vtp – это мы.

 К.к.: М-м… Так как жизнь, граждане?

 vtp: Как всегда, налаживается.  

 К.к.: Праздники из колеи не выбили?

 vtp: Какие такие праздники? Сплошные будни. Не сезон ещё. Не доспели праздники.

 К.к.: То есть здоровой комсомольской жизни всё-таки скоро придёт конец?

 vtp: Мы не комсомольцы. До сих пор в пионерах ходим, негодяи. Здоровье же – нужное дело. Его бы беречь…

 К.к.: Так что, никаких больше панков?

 vtp: Кто знает, кто знает. Кем себя будем ощущать через две недели? Может, опять панками. Часть души всё равно – панковская. Только она не то, чтобы выдохлась… Мы поколбасили свою жизнь. Всё свинство, которое хотели, сделали.  Поругались со всеми, с кем хотели. Ничего не изменилось, кроме нас самих. Мы увидели, что воевать – не с кем.

 К.к.: Это хорошо?

 vtp: Ужасно. Когда воюешь, чувствуешь свою важность. А мы сейчас вокруг себя видим только ветряные мельницы, которые никому, кроме нас,  не мешают. Скучная ситуация.

 К.к.: Так вы называли себя панками,  потому что с кем-то или чем-то упорно воевали и вам это нравилось?

 vtp: Нет, конечно.  Воевать можно во-разному.  Пожалуй, панковский способ – наимение эффективный.  Никакой стратегии: послал куда подальше, ещё и в карман плюнул.  Народ обижается, а потом мстит.  Но войнушки и не могут  быть самым главным в жизни. На самом деле стремишься к любви, красоте. Путь панка к этим вещам интересен своей нестандартностью. Сумасшедший путь. Нормальный человек выращивает цветы на клумбе.  А панк “сажает цветы” в лучшем случае в унитаз, в худшем – другу на костюм. Но эти перекосы дают шанс во многом разобраться. Начинаешь честно с собой разговаривать. И потом, происходит переоценка ценностей: долбанёшься хорошенько лбом об стену – станет по-сараю, что думает мама о твоём творчестве, например. Зато начинаешь очень ценить поддержку и, конечно, здоровый лоб.

 К.к.: А не страшно удариться слишком сильно?

 vtp: Страшно. Но ведь никогда специально и не нарываешься. Так уж выходит. И каждый раз обещаешь себе больше не наступать на эти грабли. Наступаешь на свежую кучу. Но мы почему-то говорим о некайфах. А жизнь панка на самом деле весёлая. Немного абсурдно поступаешь с жизнью, и она радостно выдаёт в ответ целый вагон замечательной чепухи.  Чувствуешь себя живым – чем не праздник? Одно дело – есть, спать, читать о мушкетёрах. Совсем другое – закатав штаны по колено, гулять под ливнем и петь ему песни. Пока не попробуешь такую свободу на себе, её не ценишь. А как попробуешь… Это она – самый главный наркотик. Может дать счастье на час, может убить. По ней тоскуешь, заплатишь любую цену, чтобы она вернулась.  Свобода бежать сломя голову вдаль, веруя в ветер. Свобода любить то, что любишь, а не то, что удобнее; быть таким, какой есть. Это весело.

 К.к.: Только весело? Это может потянуть на цель жизни.

 vtp: Может. Но простота – второе имя этой свободы. А простота бежит от ставящих цели.

 К.к.: Но вся философия сводится к поискам смыслов,  правильных целей. Вы же считаете себя философами?

 vtp: Привыкли считать. Надо выбросить эту чушь из головы. Чтобы летать, надо быть лёгким. Зачем тома мыслей? Так ведь может стать тяжело отрываться от подушки. Лучше быть весёлым, а смысл, суть – в каждом вздохе.

 К.к.: Зачем же тогда пишите?

 vtp: Нравится, вот и пишем. Кто-то марки собирает.

 К.к.: Но литература серьёзнее, чем марки. Создаются миры, вы в них живёте в какой-то степени.

 vtp: Это они живут в нас. А как только становишься серьёзным, начинаешь гнать беса.

Что такое хорошо?                Что такое плохо?

Русский  рок                                    Тошнота

Добрые люди                                   Безразличие 

Зелёный чай                                     Опечатки

Новые идей                                      Кучма

Удобная обувь                                 Маньяки

Роганское пиво                                Запах  горелой резины

Булгаков                                           Маразм

Горячая вода                                    Попса