Типа,боевик

     После нудного разбирательства с экстрасенсом из Чопа Грецкий взял отпуск. Приехал на дачу к жене, тёще и тестю, радостный такой, с сумками большими. Вот только оказалось, что появился в тех местах  упырь. И тесть Грецкого, тихий Олег Григорьевич, тоже упырём стал, жена Олечка – пока что упырь не до конца, а тёще, Лидии Семёновне, окончательно снесло башню. Вот такое хреновое лето.

     Грецкий вызвонил своего напарни-ка, тот приехал вечером с противо-вампирными пулями. План действий был такой: Васильев должен под любым предлогом увести Лидию Семёновну и аккуратно её вырубить; затем они вместе поймают и свяжут Ольгу; потом отвезут обеих на базу и только тогда сообщат в боевое подразделение своей службы об упырях. Раньше подмогу вызывать нельзя: агенты будут стрелять во всё, что движется, не разбираясь, где упырь, а где почти упырь Олечка.

      Пришли на участок. Лидия Семёнов-на поливает огурцы, Оля стоит на крыльце и куда-то вдаль смотрит. Тишина, спокойствие, только лягушки тарахтят.

     Тут в погребе что-то захрустело, открылась дверь, и вышел Олег Григорьевич. Зевнул, потянулся. Взлохмаченный, небритый, в рубашке с почти оторванным рукавом.

     – Здравствуйте, Олег Григорьевич. Отличный вечер, – сказал Васильев.

     – Ум-ур-рм-м… – довольно мрачно ответил когда-то доброжелательный тесть Грецкого.

     – Солнце ещё не зашло, – удивился Васильев.

     – Они и так умеют, – ответил Грецкий.

     – А почему ты не стреляешь?

     – Не знаю.

     – Так ведь бросится же сейчас! 

     Но упырь замер. Большой, статный, даже красивый.

     «Если бы не красные глаза… – как-то очень спокойно подумал Васильев. – А ведь хорошо ему. Совсем не страшно. Это я стою здесь, как кретин, между зверюгой этой, Андрюхой тормознутым и его чокнутой тёщей. А ведь Оля куда-то делась… Надо же…Ну и ладно…».

     Мысли Васильева текли все более плавно, он почти успокоился, даже почувствовал какую-то странную радость, легкость; посмотрел на небо, посмотрел на упыря и подумал, что сейчас оторвется от земли и полетит туда, где так хорошо и спокойно. А всё происходящее – просто плохая часть какого-то сна со счастливым концом. Васильев привстал на цыпочки, вздохнул полной грудью и ноги понесли его в прекрасное далёко, а именно, в сторону туалета.   

     – Ку… Блин, – прокомментировал это оклемавшийся Грецкий. – Чего, гипнотизировать умеешь, да? – спросил у рухнувшего после выстрела тела.

     Где-то далеко пьяные дачники вопили «На поле танки грохотали».

     – Серёга, ты там не заблудился? – окликнул Грецкий напарника.

     Серёга не отзывался.

     Вдруг за спиной в кустах сморо-дины послышался шорох.

     – Эт-то еще кто? – Грецкий испугал-ся, что его окружают. – Серёга! Какого чёрта?

     – И чего ты такой нервный сегодня? Это всего лишь маленькая собачка, – ласково сказала непонятно откуда появившаяся Оля. Грецкий посмотрел на неё и с ужасом увидел, как ей в нос заползла большая ночная бабочка.

     – Всего лишь ма-аленькая собачка, – прогундосил оживший упырь, показы-вая на указательном пальце, насколько маленькая.

     – Серёга! – завопил Грецкий. Им овладело отчаяние. Вокруг –  сумерки с оживающими кустами смородины. Люди так далеко, кажется, в другой вселенной. Серёга тоже где-то очень далеко. А может, и нету его вовсе.

     – Не слышит он тебя. Карма у него хорошая, – мягко сказал упырь.

     Грецкий бросился к дому. Боковым зрением он видел, как Лидия Семё-новна спокойно стоит между грядками со шалнгом и с кем-то разговаривает. Грецкий влетел на крыльцо, затем понял, что прогнал и в доме ему делать нечего, спрыгнул обратно, увидел лежащий среди дров топор, подхватил его и наотмашь ударил по кому-то, схватившему сзади за воротник.

     – Тяп!!! – вдруг завопила Лидия Семёновна и бросила шланг.

     Грецкий оттолкнул обмякшее тело Ольги. Упырь куда-то спрятался – вокруг стало очень тихо, и Грецкий с удивлением опять услышал мирное лягушачье кваканье. И обнаружил, что потерял пистолет. Мысли почему-то путались, болела голова и дико хотелось спать.

      Грецкий вспомнил о Серёге и побежал к туалету. Рванул дверь, крючок глухо застучал по доскам. Серёга сидел, не сняв штанов, и остановившимся взглядом смотрел в пол.

     – Серёга! – вполголоса позвал Грецкий. Но напарник не отозвался, а продолжал смотреть в одну точку.

     Тогда Грецкий закрыл дверь, прижался к ней спиной и, перебирая пальцами по рукоятке топора, по-пытался успокоиться. Он всегда счи-тал, что человек сильнее любого зверя, потому что способен контролировать ситуацию, в то время как зверь может только бессистемно пытаться перело-мить её в свою пользу. И так думать Грецкий имел все основания: когда-то он служил в боевом подразделении своей спецслужбы, и на его счету было немало гладко прошедших встреч со всякими монстрами. Этот случай стал исключением только из-за неопытности напарника; но недоразумение исчерпа-лось, и Грецкий опять обрел контроль над своими нервами, а значит, и над ситуацией. Так он тогда думал.

     Прошло, наверное, несколько минут. Грецкий стоял возле двери. Он видел, что Ольга встала и, прихрамывая, пошла в дом. Лидия Семёновна ползала на четвереньках перед крыльцом, шарила руками в траве, всхлипывала и бормотала «господи-боже-господи-чтожеэто-господи».  

     Самый же главный упырь, Олег Григорьевич, ходил где-то сзади, громко сопел, но не нападал. Наконец, он решился и в два прыжка оказался рядом с Грецким, который только того и ждал. И голова упыря покатилась по склону на соседний участок.

     После этого Грецкий подбежал к тёще, оперативно обшарил всю траву, но пистолета не нашёл.

     – Лидия Семёновна, – тихо позвал Грецкий и осторожно дотронулся до её плеча.

     – Господи-чтожтакое-господи, – скороговоркой произнесла она, сквозь слёзы глядя на зятя.

     – Вы что ищите? – спросил он.

     – Как что? Очки-и, – со всхлипом ответила Лидия Семёновна и в голос разрыдалась.

     – Л-ладно, – сказал Грецкий и пошел в дом за Ольгой.  

     Она в полубессознательном состо-янии лежала на кровати, что-то бор-мотала про Крым и персики. Грецкий связал ей руки-ноги, засунул на всякий случай кусок простыни в рот и понёс в машину. Но возле большого и бестолко-вого грецкого ореха что-то несколько раз сильно ударило его в спину. И весь контроль над ситуацией улетел в рай или куда-то там ещё вместе с возмущённо матерящейся душой.