Если это не любовь, то что же?

    Призрачный мост, соединяет ли он нас, или есть только одна моя половина? Тянущий, рвущий мою опору. Все вокруг бледнеет, расплывается, тело находит большое горячее тело, ласковые руки, темные, с густой сединой волосы, пьянящий запах - то, чего никогда не было и быть не могло. Теплый пульсирующий котенок в животе. Карие глаза, висок, смуглая влажная кожа, дыхание, шепот, полуулыбка. Постоянное ощущение. Фантазии периодически активной нимфоманки. Жаль. Маленькая зачуханная уродинка.

    Иногда это постепенно заполняет, как прилив, иногда захлестывает мгновенно, внезапно, резко, на выдохе. Он это чувствует? Мой сон. Его руки, к которым робко приближаются мои. Прикасаются на мгновение, обжигаясь, не смея. Просыпаюсь, бухает сердце, жарко, влажная подушка. Слишком реально для сна. Слишком недоступно для реальности.

    Будет ли это? Или есть, или уже было?

    Позвони мне, позвони… Ля-ля-ля… ля-ля-ля…

    Бледное слегка отекшее лицо, красные мутные ото сна глаза, мелкие морщинки, есть и покрупнее. Если поднять брови, вытянуть шею и напрячь уши, то метров с пятнадцати выгляжу лет на 25. Помыть голову, почистить зубы. Ресницы, губы, кофе, сигарета, вынести кошачью парашку. Потасканная куртка, брюки, ботинки. Кофточка от секонд хенд. Пылают щеки от стыда…

Живем напротив, но утром ни разу не видела.

Сумка зверски оборвана пенсионерами в битком набитом трамвае по дороге на работу. Контролерша восемь на семь. - Оплатите деньги на проезд! - Что вы называете проездом?!

Запотевшее стекло. Вот когда у меня будет дома компутер, выход в сеть, кухонный гарнитур, линолеум на полу, мягкая мебель, музыкальный центр, стиральная машина, шкаф-купе и полный гардероб, включая полный холодильник и маленькие карманные щипчики для яиц похотливых роздолбаев оригинальной конструкции…  Тогда мне будет лет под 70 и вся эта фигня будет уже ни к чему. Я сяду перед теликом, открою пиво и пошлю все к ебеням. Значит, указанные выше ценности и их героическое зарабатывание непосильным трудом можно опустить, и приступить непосредственно к делу. И не забыть купить сигарет и рыбы коту.

Я работаю в плановом отделе. И поэтому все идет по плану. И план всегда есть. Я инженер второго сорта, то есть категории. Соответственно, план тоже. И процесс. Сижу, планирую, процессуирую, мысленно мастурбирую, исключительно из мазохистских соображений не хожу на обед, пью омерзительный кофе. За место под солнцем не борюсь, на папиной машине на работу не езжу, могу употребить слово фигня в присутствии сослуживцев, работаю только в силу исключительной необходимости, ленюсь, читаю книжки из сети. Больше «вышки» не дадут…

Иногда он заходит с разными неважными поручениями и разговорами.  Садится напротив, пьет кофе, старается не смотреть в глаза, да из-за его очков не очень-то и разглядишь. - Зрение у меня хорошее, только руки короткие. А у меня - ноги, и еще немного кривые, совсем немного; впрочем, какая разница, на чем на работу ходить…

Звонит по моему телефону, оставляя на трубке запах своего одеколона, делая часть моей работы, решая мои мелкие проблемки. Грудь напрягается, сводит в животе, я отвечаю невпопад, краснею, он уходит.

Едем по делам; неловко вылезая из машины, пачкаю брюки. Идем по лестнице; подходим к дверям, дергаю не за ту ручку не в ту сторону. Оборачиваюсь, краснею: - Закрыто! Улыбаясь открывает двери, пропускает меня вперед, я не знаю куда податься и встаю на проходе… Отлично, так держать! Приз зрительских симпатий за веселую клоунаду.

Сижу, мысленно планирую что попало. Конец дня, все уходят, я последняя, я не хочу. Он сидит у себя в кабинете за стенкой, даже слышно, как скрипит стул и о чем он говорит по телефону; знает, что я еще здесь и рабочий день закончился. Я ухожу. Ты слышишь?!

Через трамвай (народу как разом пёхнуто) с кондукторшей восемь на семь, через злоебучий магазин (купить рыбы коту и сигарет), засранный темный подъезд - домой! к пиву! к пыли, к неоклееным стенам, бетонному полу, отсутствующему кухонному гарнитуру, отсутствующему музыкальному центру и далее по списку.

В пятницу вечером он меня видел с молодым человеком, мы шли из магазина, с пивом и продуктами; мы были слегка навеселе и смеялись. Он перешел нам дорогу как темная ледяная глыба в сумерках, не обернулся, не улыбнулся. Тень отца Гамлета. Он старше меня на 12 лет. У него жена, двое детей и собака, хорошая машина и дача, и поэтому он от меня избавится. Я чувствую его всем существом, зову вечерами и часто вижу во сне.

Я сижу у себя дома перед открытым окном с кружкой пива в руке, наблюдаю, как постепенно сгущается синева и зажигаются огни. Холодно. Дороги становятся реками из огоньков, ко мне течет янтарная, от меня – рубиновая, они скапливаются у светофоров, напрягаются и наконец прорывают плотину каждые полторы минуты. Мое маленькое сморщенное я разворачивается на всю панораму, открывающуюся с высоты десятого этажа шестнадцатиэтажки, заглядывает в небо, в отражения звезд и огней в темной реке, и из тепла ладошек и тихой далекой музыки весеннего вечера, запахов травы, сырой земли и реки и уставшего за день города строит мост к нему, и говорит с ним. Иногда мне кажется, что он отвечает, и тогда я прошу его мне позвонить.

Вчера какой-то парень двадцати лет выбросился из окна двенадцатого этажа.